Борис Евгеньевич Патон

Ко мне обратились ученики Александра Ильича Ахиезера с просьбой поделиться воспоминаниями о нем, нашем академике. С удовольствием выполняю эту просьбу.

Александр Ильич свыше сорока лет состоял членом Академии в Отделении физики и астрономии. Надо сказать, что это Отделение занимает особое место среди других отделений. В его состав входили и сегодня в нем состоят немало ярких личностей, людей со своим — особым почерком не только в науке, но и в повседневной жизни. Если хотите, истинных рыцарей науки. Члены этого отделения всегда голосовали не "по просьбе", а по совести, чем меня немало радовали. Но, откровенно говоря, в то же время это отделение доставляло немало хлопот. И, признаться честно, были случаи, когда я его несколько побаивался.

Вспоминается, например, случай с выборами такого крупного ученого и организатора науки, как Борис Иеремиевич Веркин. Как многим известно, он обладал сложным характером и это сказалось на его выборах в Академию. Пришлось провести объединенное заседание двух отделений: Отделения физики и астрономии и Отделения физико-технических проблем материаловедения. Б.И. Веркин был избран в Академию. Несколько лет спустя, физики говорили мне: "Борис Евгеньевич, Вы правильно поступили, поддержав кандидатуру Б.И. Веркина на выборах. Это принесло пользу и созданному им Физико-техническому институту низких температур, и отделению, и, несомненно, самому Борису Иеремиевичу”. Я мог бы привести еще немало других примеров подобной работы с Отделением физики и астрономии, но это уже другая тема.

Возвращаясь к рассказу об Александре Ильиче Ахиезере, — безусловно, одному из самых выдающихся членов Отделения физики и астрономии, особо хочу сказать о такой присущей ему черте, как глубокая порядочность во всем и в любых, без всяких исключений, обстоятельствах. В этом отношении, по моему глубокому убеждению, он служил и служит образцом для каждого истинного ученого независимо от его специализации.

Александр Ильич — яркий представитель и одновременно один из создателей знаменитой харьковской школы физиков. Он, между прочим, как и я, окончил Киевский политехнический институт. Сразу после его окончания поступил в аспирантуру к Л.Д. Ландау в ХФТИ или, как этот институт тогда называли УФТИ (Украинский физико-технический институт), который в довоенное время и долгие годы после войны был флагманом физики на Украине.

Благодаря Л.Д. Ландау, а после его отъезда в Москву в результате деятельности А.И. Ахиезера и И.М. Лифшица в Харькове была создана мощная школа современной теоретической физики. Среди учеников Александра Ильича Ахиезера — академики В.Г. Барьяхтар, Д.В. Волков, С.В. Пелетминский, А.Г. Ситенко, Я.Б. Файнберг, члены-корреспонденты нашей Академии К.Н. Степанов и П.И. Фомин.

Немногие члены нашей Академии, да и не только нашей, могут гордиться столь большим количеством таких талантливых учеников.

С Александром Ильичом Ахиезером мне не пришлось работать ни в области науки, ни в области организации научных исследований. Но зато я много работал с его учеником Яковом Борисовичем Файнбергом по проблемам физики плазмы и плазменных пучков. При его активном участии был организован и проведен эксперимент по воздействию плазменных пучков на космическую плазму. В свое время это был абсолютно новый и очень важный эксперимент. С другим его учеником Виктором Григорьевичем Барьяхтаром мы вместе уже не один десяток лет работаем в Президиуме Национальной академии наук Украины. Конечно же, оба они, безусловно, яркие личности.

Яков Борисович Файнберг и Виктор Григорьевич Барьяхтар часто рассказывали мне об Александре Ильиче. Да и сам я хотя и издали, старался следить за работами этого замечательного ученого . Меня всегда привлекали его стиль работы и манера подбирать себе учеников. Они напоминают мне моего отца и делают Александра Ильича близким для меня человеком.

Александр Ильич, как и мой отец, не мыслил своего существования без вуза, без студентов.

Он написал много книг, среди которых немало первоклассных учебников. И этим тоже напоминает мне моего отца. Александр Ильич приглашал к себе в отдел и в аспирантуру своих бывших студентов. Так же поступал Евгений Оскарович Патон. Институт электросварки был создан Евгением Оскаровичем в значительной степени с помощью студентов Киевского политеха, которым он сам читал лекции.

Александр Ильич Ахиезер активно участвовал в крупных научно-технических проектах. Прежде всего, в качестве сотрудника Лаборатории № 2, или ЛИПАН в советском атомном проекте. Совместно с И.Я. Померанчуком и И.И. Гуревичем занимался расчетами нейтронных полей в атомных реакторах. По заданию И.В. Курчатова им, совместно с И.Я. Померанчуком, была написана первая в мире книга — учебник по прикладной и фундаментальной ядерной физике. Этот учебник сыграл большую роль в подготовке кадров для советского ядерного проекта.

В 1945 году по просьбе И.В. Курчатова Александр Ильич из Москвы возвращается снова в ХФТИ. Здесь он продолжал работать до последних дней своей жизни. Когда в середине 60-х годов создавался Институт теоретической физики, мы вместе с Николаем Николаевичем Боголюбовым хотели забрать Александра Ильича в Киев. Но он так и не уехал из Харькова. Свой Харьков он очень любил и высоко ценил.

В Харькове А.И. Ахиезер продолжал заниматься ядерной физикой, а с начала 50-х годов активно включается в программу создания крупнейшего по тому времени ускорителя электронов с энергией на 4 ГэВ. Вместе со своим учеником Яковом Борисовичем Файнбергом он становится одним из руководителей этого проекта и разрабатывает теорию линейных ускорителей. Несомненно, что без участия А.И. Ахиезера этот проект не был бы столь успешно выполнен в ХФТИ.

С 1956 года Александр Ильич становится научным руководителем теоретической части проекта по управляемому термоядерному синтезу. Точнее, той части этого советского проекта, которая была возложена И.В. Курчатовым на ХФТИ. К этому времени А.И. Ахиезер уже был признанным лидером в области физики плазмы. Совместно с Я.Б. Файнбергом им была открыта пучковая неустойчивость плазмы, а совместно с Л.Э. Паргамаником исследованы колебательные свойства плазмы в магнитном поле. Как было показано И.Е. Таммом и А.Д. Сахаровым, кандидатом на роль управляемого термоядерного реактора подходит только плазма в магнитном поле. Это сразу сделало работы А.И. Ахиезера и его школы особенно актуальными.

Александр Ильич, безусловно, был очень глубоким и крупным теоретиком. Его интересовали самые сокровенные тайны мироздания. Здесь он получил большие научные результаты. Его волновали и философские проблемы физики. Уже в свои последние годы он написал замечательную, прекрасную книгу "Развивающаяся физическая картина мира".

Я часто вспоминаю блестящие научные доклады, с которыми Александр Ильич неоднократно выступал на заседаниях Президиума нашей Академии. Как правило, доклады посвящались наиболее важным проблемам современной физики. Они вызывали огромный интерес у всех присутствующих — и не только физиков, но и специалистов других областей знания. Прежде всего, глубиной анализа самых сложных вопросов, которая органически сочеталась с предельной четкостью и яркостью изложения.

Вместе с тем Александр Ильич на протяжении всей своей жизни активно и с большим энтузиазмом занимался прикладными работами и приобщал к ним своих учеников и последователей. Он, несомненно, представляет собой пример ученого, ведущего целенаправленные фундаментальные исследования, всегда ценившиеся в нашей Академии. И здесь я хочу подчеркнуть: очень важно, когда крупные физики — экспериментаторы и теоретики — являются еще и инженерами. Именно это помогает им создавать новые, нередко уникальные приборы и установки, столь необходимые для крупных масштабных исследований. С другой стороны, это приближает их к успешному выполнению уже упомянутых фундаментальных исследований.

Александр Ильич был выдающейся яркой личностью. Помимо всего прочего, он обладал огромным чувством юмора, что немаловажно и, если хотите, необходимо в науке. Встречаться с ним, слушать его, общаться с ним всегда доставляло огромное удовлетворение.

Все мы высоко ценим то, что физик такого крупного дарования и с таким блестящими результатами, человек высочайшей порядочности был членом нашей Академии наук.